Наш человек в Гаване - Страница 14

— Ну, не такой уж он древний старик, чтоб у него не было автоматической ручки.

Шеф вздохнул и вставил на место черное стеклышко. Его невинное око снова спряталось при первом же намеке на оппозицию.

— Дело не в деталях, Готорн, — сердито сказал он. — Но если вы хотите держать его в руках, вы должны найти его старую записную книжку. Это, конечно, метафора.

— Слушаюсь, сэр.

— Ваша версия о том, что он стал отшельником, потеряв жену, основана на ложной посылке. Такой человек ведет себя совсем иначе. Он не выставляет сердца напоказ и не афиширует своих чувств. Если ваша посылка верна, — почему он не стал членом клуба еще до смерти жены?

— Но жена его бросила.

— Бросила? Вы в этом уверены?

— Совершенно уверен.

— Значит, она так и не нашла этой старой записной книжки, не поняла его. Отыщите ее, Готорн, и он будет вашим до гроба… Простите, о чем мы говорили?

— О тесноте его конторы, сэр. Ему не так-то легко будет расширить штат.

— Мы постепенно уволим старых служащих. Переведем на пенсию старуху-секретаршу…

— В сущности говоря, сэр…

— Конечно, все это только предположения. В конце концов, он может нам и не подойти. Отличная порода, эти старые негоцианты, но иногда они видят не дальше своей бухгалтерии, и разведке от них мало пользы. Поглядим, что дадут его первые донесения, а лучше все-таки заранее все предусмотреть. Потолкуйте-ка с мисс Дженкинсон, нет ли у нее в центральном секретариате кого-нибудь знающего испанский язык.

Поднимаясь в лифте и глядя на мелькающие этажи, Готорн обозревал мир словно с борта ракеты. Западная Европа осталась у него под ногами… Ближний Восток… Латинская Америка. Шкафы с картотеками обступали мисс Дженкинсон, как колонны храма окружают убеленного сединами оракула. Ее одну звали здесь по фамилии. По каким-то непонятным конспиративным соображениям всех других обитателей здания называли по именам. Когда Готорн вошел в комнату, она как раз диктовала секретарше:

— Вниманию А.О. . Анжелика переведена в C-5 с повышением оклада до 8 фунтов в неделю. Прошу проследить за немедленным исполнением. Предвидя возражения, предлагаю учесть: в настоящее время жалованье Анжелики лишь приближается к заработку кондуктора автобуса.

— Да? — отрывисто спросила мисс Дженкинсон. — Слушаю вас.

— Меня послал к вам шеф.

— У меня нет свободных людей.

— Нам пока никто и не требуется. Но могут возникнуть различные варианты.

— Этель, голубушка, позвоните D-2 и скажите, что я не разрешаю задерживать моих сотрудниц на работе после 7 часов вечера. Разве что в стране будет объявлено чрезвычайное положение. Передайте, что, если начнется война или мы будем накануне войны, центральный секретариат должен быть немедленно поставлен в известность.

— Нам может понадобиться секретарь со знанием испанского языка в район Карибского моря.

— У меня нет свободных людей, — механически повторила мисс Дженкинсон.

— Гавана… Маленькая резидентура, приятный климат.

— Сколько человек в штате?

— Пока что один.

— У меня не брачная контора, — заявила мисс Дженкинсон.

— Это пожилой человек, у него шестнадцатилетняя дочь.

— Женат?

— Вроде того, — неопределенно ответил Готорн.

— На него можно положиться?

— В каком смысле?

— Он человек надежный, спокойный, невлюбчивый?

— О да, будьте уверены. Это старый негоциант, — сказал Готорн, подхватывая на лету гипотезу шефа. — Создал свое дело из ничего. На женщин не смотрит. Половой вопрос его не интересует, он выше этого.

— Никто не бывает выше этого, — сказала мисс Дженкинсон. — А я отвечаю за девушек, которых командирую за границу.

— Вы же сказали, что у вас нет свободных людей.

— Ну, на определенных условиях я, может быть, и смогла бы выделить вам Беатрису.

— Беатрису, мисс Дженкинсон? — раздался возглас из-за картотеки.

— Да, Беатрису. Я, кажется, ясно сказала, Этель.

— Но, мисс Дженкинсон…

— Ей нужно набраться опыта, — вот все, чего ей не хватает. Эта должность ей подойдет. Не такая уж она молоденькая. И любит детей.

— Там требуется человек со знанием испанского, — вставил Готорн. — Любовь к детям — не самое главное.

— Беатриса наполовину француженка. Французским она владеет лучше, чем английским.

— Но нам нужен испанский.

— Это почти одно и то же. И тот и другой — романские языки.

— Нельзя ли ее повидать и поговорить с ней? Она прошла подготовку?

— Она прекрасная шифровальщица, окончила курсы микрофотографии. Стенографирует, правда, с грехом пополам, но отлично печатает на машинке. Разбирается в электродинамике.

— Это еще что такое?

— Точно не знаю, но пробки починить сумеет.

— Тогда ее не испугают и пылесосы.

— Она секретарь, а не горничная.

С шумом задвинулся ящик картотеки.

— Хотите берите, хотите нет, — сказала мисс Дженкинсон.

Готорну казалось, что она говорит о Беатрисе как о неодушевленном предмете.

— А кроме нее, вы никого не можете предложить?

— Это все, что у меня есть.

Снова с грохотом задвинулся ящик.

— Этель, — сказала мисс Дженкинсон, — если вы не научитесь выражать свои чувства менее шумно, я верну вас в D-3.

Готорн ушел от нее полный сомнений. Ему казалось, что мисс Дженкинсон с необычайной ловкостью сбывает с рук то, от чего сама рада избавиться: не то краденую драгоценность, не то беспородную шавку.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Уормолд возвращался из консульства; во внутреннем кармане пиджака у него лежала телеграмма. Ее бесцеремонно сунули ему в руки, а когда он попытался завязать разговор, его оборвали.